С удивлением приходится видеть, что во всемирной сети почему-то практически ничего нет о приезде Иэна Гиллана в Советский Союз с сольными гастролями в 1990 году, хотя тогда это было воспринято как громадное событие. Он побывал в Москве, и на Кавказе. В Азербайджане и Грузии его принимали как лучшего гостя. Помнится, ему очень понравилась садовая клубника - он говорил, что такой вкусной никогда не пробовал. В Москве выступил со своей группой в СКК "Олимпийский". Теперь, по прошествии стольких лет, двадцать лет минуло, как-никак, все это кажется сном. Феерией, бывшей где-то вне времени и пространства.
На тот момент Гиллан был вне Deep purple. Он собрал сольный проект, с которым и приехал в СССР. Автору этих строк довелось с ним встретиться, и даже по сю пору не верится, что это произошло в реальности.
Дело было так. На сверхпопулярной, самой передовой в то время радиостанции "Юность" (которая ныне совершенно непохожа на ту, и лишь тень былой славы) в конце восьмидесятых царили достаточно свободные нравы, правда, ровно настолько, насколько это вообще позволялось в рамках иделогически выдержанных советских средств массовой информации. Все-таки Всесоюзное радио, которое работало под недреманным и грозным оком ЦК КПСС. На ней работали выдающиеся, талантливые журналисты, в полном смысле слова творческие личности - Олег Гробовников, Борис Барышников, Леонид Сергеев, Татьяна Бодрова, Александр Градский, Ада Якушева, Борис Боровский, Максим Кусургашев, да всех и не перечислишь, как бы ни хотелось это сделать. Считаю за счастье, что довелось с ними встречаться и общаться. Что ни имя - то фигура. Слушатели были в полном восторге от них. Всех помню.
Одной из наиболее популярных радиопередач этой радиостанции была передача Татьяны Бодровой, менявшая и название, и время выхода в эфир, и продолжительность, и запрещаемая, и вновь разрешенная. Бодрова предложила мне на фестивале Стаса Намина в 1989 году посотрудничать, делать небольшие сюжеты о рок-музыке. Началось с передачи об Эрике Клаптоне, а потом пошло. И когда в Москву приехал Гиллан, Татьяна выдала на руки дорогущий редакционный диктофон, и дала добро на интервью с Гилланом.
Ажиотаж царил огромный. Вся советская молодежь тогда не горела, нет, она просто пылала любовью к року, а тут приоткрыли двери для мировых звезд рока! Естественно, все ринулись на концерты, осаждали залы, гостиницы, где останавливались музыканты, пресс-конференции. Так и в тот раз. Ко мне однажды, уж не помню в точности, как именно, обратилась одна совершенно незнакомая фанатка рока с просьбой взять на интервью с Гилланом ее собственный маленький кассетный диктофончик. Ни о чем таком не подумал, но решил - а почему бы не сделать человеку, любящему рок, небольшую любезность? И не пожалел об этом.
Когда я с огромным трудом все-таки проник за кулисы "Олимпийского" в гримерную Гиллана, приключилась такая комичная история, что даже несколько неловко рассказывать. Владение мое английским языком оставляло желать много лучшего, но предварительно был составлен список вопросов к Гиллану на английском, чтобы не спутаться. И это сильно помогло. Трясло ужасно. Речевой английский был понятен с пятого на десятое, скорее на догадке. Да еще и
нервная дрожь дикая - сам великий Гиллан предо мной! Сидим в маленькой комнатке, я - спиной к входной двери, он предо мной. Слева от меня - походный бокс-шкаф. Он раскрыт - там книги на полке, на вешалках висят концертные костюмы. Он сказал, что любит читать, и, в частности, Эдгара По (Edgar Allan Poe) и Достоевского. Гиллан одет был в какую-то жилетку на голое тело и полосатые брюки свободного покроя. Он спокоен, глаза глядят ясно и доброжелательно.
Гиллан вполне мог сказать: Go away! Позвать секьюрити, чтобы меня выпроводили вон, прогнали как надоедливую муху. Кто есть он, великий Гиллан, исполнитель партии Иисуса Христа в рок-опере "Jesus Christ Superstar" (за одну сессию в студии записал все свои партии разом!!!), голос от "ми" второй октавы до ноты "до" шестой октавы, и кто я - безвестный репортеришка из этой странной России, сам никто, и звать никак, двух слов связать не могу по-английски. Он этого не сделал. Видя мое полное замешательство, Иэн взял из моих трясущихся рук шпаргалку с вопросами, и стал сам на них обстоятельно отвечать! Боже ты мой! Если и есть на свете интеллигентные люди, то Гиллан - один из них. Да как еще можно думать об этом
человеке после Такой встречи, скажите на милость? И пусть про него пишут разные негативные вещи, меня не переубедит никто. Я лично имел возможность с ним общаться, и то воспоминание - одно из лучших в моей жизни.
А теперь о маленькой любезности для фанатки. Делайте людям добро, и оно вернется к вам сторицей. Роскошный профессиональный диктофон производства знаменитой фирмы, данный мне для работы Бодровой, отказал! Как потом выяснилось, ничего не записалось, хотя стрелки индикаторов во время разговора исправно дергались, как и положено порядочному диктофону. Можете себе представить выражение моего лица, когда я, гордый выполненной задачей, поставил в студии кассету на магнитофон для перезаписи, а из динамика послышался только шорох... И лицо Татьяны Бодровой. Я не сдался. Кинулся со всех ног разыскивать копию. С огромным трудом удалось отыскать ту фанатку Олю (дай ей бог здоровья!) через пятые руки
каких-то болгарских(!) фанатов-инвалидов, нарочно прикативших в Москву на Гиллана. Они ее знали, и дали телефон. Она нашлась, дала, слава богу, кассету, и на ней было интервью с Гилланом!
Оно было переписано в студии на профессиональный студийный напольный магнитофон STM-610 огромных размеров (вот он, такой, как на фото справа, их в студии вдоль стен 12 штук стояло), и, смонтированное, было затем вставлено в радиопередачу. Стечение обстоятельств, в которое теперь верится с трудом. Но это было. Кстати, когда Гиллан приезжал в Россию с Deep purple в двухтысячные годы, сама Татьяна Бодрова брала интервью у него для телевидения. Это произошло на территории британского посольства в Москве, после пресс-конференции.
